—
Давайте немного окунемся в историю Костромы и Костромской области. Согласно официальной истории, Кострома — это город в России на реке Волге, основанный Юрием Долгоруким в далеком 1152 году. Юрий Долгорукий — это тот самый мужик, который еще и Москву вроде как основал. В настоящий момент — это административный центр Костромской области и даже речной порт. Сама Костромская область как юридическое лицо берет начало с Костромского княжества — это удельное княжество в Северо–Восточной Руси с центром в городе Кострома, которое существовало, с перерывами, с 1246 по 1320 годы, выделившись из состава Владимиро–Суздальского княжества (домосковский период никогда не существовавших этнических москвичей) около 1247 года. Далее был перенос столицы из Владимира в Москву, собирание земель русских и много что еще. И в 1364 году Кострома входит в состав уже Московского княжества, т.е. как самостоятельное юридическое лицо Кострома закончилась, не просуществовав даже столетия. Далее случилось Московское государство (это никогда не существовавшая Московия несуществующих этнических москвичей), потом губерния в составе России (ребрендинг Московского княжества как юридического лица) и т.д. И все это время Кострома находилась в составе без образования своего юридического лица. Пока в 1796 году вместо Костромского наместничества не была создана Костромская губерния, просуществовавшая в неизменных границах до 1917 года. После 1917 года началась очередная резня границ, ликвидаций и образований, пока 13 августа 1944 года не была учреждена та самая Костромская область путем выделения земель из состава Ярославской, Ивановской, Горьковской (Нижегородской) и Вологодской областей. Это политическая история, и смотреть тут, собственно, не на что. Костромская область не наследует Костромскому княжеству, да и Костромской губернии, собрана из лоскутов и является новоделом. Источником и учредителем Костромской области как юридического лица является Москва и москвичи (включая Владимирский период не существовавших этнических москвичей, когда Кострома приобрела статус города), границы юридического лица определены тоже Москвой и москвичами. При желании и возможностях Ярославль, Иваново, Нижний Новгород и Вологда могут выкатить территориальные претензии жителям Костромы (это называется реституция) и урезать юридическое лицо в границах. Впрочем, и жители Костромы могут выкатить встречные претензии соседям.
В данный момент территория области составляет 60 211 км^2 (6 021 100 гектар). Численность населения — 566 266 человек. Плотность населения — один человек на 10.6 гектар (или 9.4 человека на один км^2). Городское население — 71.9 %. На территории Костромской области проживает более 114 национальностей, большую часть составляют русские — 96.6 %. Зерна эти "русские" подобрали 43.1 тыс. тонн, картофеля накопали 43.3 тыс. тонн. Пищевых ресурсов аж на 162 тыс. человек, остальные две трети населения питаются непонятно чем. Как следствие, "северные русские" в этой отдельно взятой локации вымирают со скоростью звука (как и в других локациях, т.к. как были племенем охотников и собирателей, так за 500 лет и не научились у несуществующих этнических москвичей в сельское хозяйство, только русскому языку). Энергии потребили 3 390 млн. кВт*ч (5 987 кВт*ч на душу в год или 16.4 кВт*ч на душу в сутки), индустриализация прошла как–то мимо. Если считать, что 1 ккал = 4182 Дж, 1 кВт*ч = 3 600 000 Дж, а в сутки человеку нужно 2 500 ккал, то это 10 455 000 Дж = 2.9 кВт*ч в сутки (1.06 МВт*ч в год). На всех понадобится 600 241 960 кВт*ч в год, из которых добыли только 171 720 000 кВт*ч в год, энергетический дефицит по питанию – 428 521 960 кВт*ч в год (– 1 174 032 кВт*ч в сутки на всех, энергопотребление целого комбината, и – 2 кВт*ч на душу в сутки). Жители Костромской области — это какая–то разряженная батарейка, если судить по потреблению калорий (еды). При потреблении электроэнергии 16.4 кВт*ч в сутки, потребление калории (пища) 0.9 кВт*ч в сутки — это 5.5 % от общего энергопотребления. Общая добавленная стоимость по локации 634 тыс. рублей в год (52.8 тыс. рублей в месяц на душу) или 1.74 тыс. рублей в день. Когда–то (во времена вхождения в Новгородскую державу) это племя охотников и собирателей промышляло пушниной и прочими шкурками, спустя 500 лет ничего не изменилось. Как не умели в какой–то иной бизнес помимо охоты и собирательства, так и не научились, как была низкая плотность населения (у охотников и собирателей всегда низкая плотность населения, ибо для высокой нужно развитое сельское хозяйство, а не 43 тыс. тонн зерна и столько же картофеля), так и осталась. Больше про эту область и сказать нечего. И обратим внимание, что образование области (юридического лица), ее границы и т.д. — это плод рук Москвы и москвичей. Своей политической истории у Костромы нет. Кострома никогда не создавала княжества, губернии, области и пр., и не чертила границы.
Снова история, но на этот раз история населения. Не будем углубляться, ибо так можно и до первобытных времен дойти. Славянское население начинает проникать сюда в конце 11–го, но особенно в 12 — 13 веках, в ходе Великой внутренней колонизации. Славянские памятники представлены примерно 40 селищами, в основном небольшими, в несколько дворов, вокруг которых интенсивно распахивалась почва и уничтожались леса. Т.е. перед нами как раз то самое развитое сельское хозяйство, сельскохозяйственная индустриализация, следствием которой является рост численности народонаселения. Далее в Костроме схлестнулись два конкурировавших колонизационных потока — из Ростова–Суздаля (позже Владимирское, позже Московское княжество, позже Московское государство (та самая никогда не существовавшая Московия), позже Россия, Российская Империя, Советский Союз и Российская Федерация) и из Новгорода (чья политическая история закончилась где–то под Шелонью). Сама Кострома как общность охотников и собирателей никуда не проникала и никого не колонизировала, выступая объектом, а не субъектом политики. И в настоящее время насчет населения Костромы схлестнулись два представления — это славяне или финно–угры. Если посмотреть на экономику Костромы (а мы это посмотрели), то никакими московскими русскими тут и не пахнет, на это указывают 1.74 тыс. рублей в день. Если посмотреть на сельское хозяйство Костромы (мы и это посмотрели), то и славян как–то незаметно, на это указывают 43 тыс. тонн зерна и столько же картофеля на более чем полмиллиона народонаселения (кореньями питаются, видимо). Методом исключения получаются какие–то местные и финно–угорские потомки охотников и собирателей, которые не этнические москвичи (какой–то другой обрусевший финно–угорский этнос), которые не умеют зарабатывать, со специфической культурой и архитектурой времен Новгородской державы, остатки этой культуры и архитектуры можно видеть от Новгорода до Сибири (Вологда, юг Архангельской области, Нижний Новгород, Киров, Поволжье, Пермь, Урал, Сибирь, может еще что–то упустили).
И немного про историю экономическую. Которую нужно начинать с московского царя Петра. В эпоху этого прекрасного господина происходит массовое строительство мануфактур, производство льна, тканей и т.д. Опять Москва и москвичи (настоящие этнические, в которых можно отскрести татарина, а не современные жители г. Москва в каком–то поколении). В 1866 г. московские купцы братья Павел и Сергей Третьяковы, совместно со своим московским партнёром Владимиром Коншиным, организовали "Товарищество Новой Костромской Льняной Мануфактуры". Обратим внимание — снова московские купцы. Именно московские, и именно купцы. Поставщиком средств производства (станков и оборудования) стали англичане и их Британская империя, крупнейшая индустриальная держава того времени. Своего производства средств производства у московских русских в таких масштабах на тот момент еще не было. Рабочая сила местная, сырье для переработки тоже. Товарищи–купцы сразу же вложились в то, что сейчас называется вертикально интегрированной компанией. Вертикально интегрированная компания (не очень удачное название, поэтому далее просто компания) — это контроль всей цепочки создания добавленной стоимости от сырья до его переработки. Для льна это цепочка от поля со льном, далее вымачивание, высушивание, размягчение и трепание для получения волокон, далее переработка волокна, чтобы получить пряжу, которая затем переплетается на станке в льняную ткань. На каждом участке этой цепи создается своя добавленная стоимость, которая есть стоимость рабочей силы (потребление в целом), стоимость средств производства (амортизация) и прибыль (накопление). Если господа Третьяковы потратили деньги на галерею, которая сейчас носит их имя, то это тоже потребление. Это стоимость рабочей силы, где господа — это тоже рабочая сила, которая занимает высшую позицию в производственной иерархии как организаторы производства, т.е. это не прибыль, это доход вовлеченных лиц согласно их положению в такой иерархии. С таким же успехом они могли просто заплатить больше рабочим, а себе оставить меньше. Но вот если они часть дохода потратили на покупку новых машин, станков и оборудования, увеличив парк, то такая часть дохода называется прибылью. И товарищи–купцы обращали часть доходов в прибыль, т.е. тратили на расширение бизнеса, поэтому, если в 1867 году на фабрике имелось 4800 веретен и 22 ткацких станка, то к 1912 — уже 41.5 тыс. веретен и 567 ткацких станков. Рост в 10 — 20 раз за 45 лет. Такую компанию нужно назвать суперуспешной. У самой Костромы никакого капитала не было, и за свой счет построить такой выгодный бизнес Кострома не могла. К 1912 году на фабрике уже работало около 6 тыс. человек, в то время как всё население Костромы составляло 46 тыс. человек. Имелись вспомогательные литейный и механические цеха. Отличный и стратегический бизнес. Далее случилась Революция, господ, капиталистов и купцов попросили на выход. В 1930 году рядом с фабрикой москвичи построили теплоэлектроцентраль — современная ТЭЦ–1. Не сами, конечно, а руками местных охотников и собирателей, но за свой счет (своей Московии, которая в результате очередного ребрендинга теперь называлась Советский Союз). В 1961 году произошло техническое переоснащение фабрики, начался выпуск пряжи из смеси льна с лавсаном. В 1980–х годах произошло очередное техническое переоснащение фабрики (за московский счет, разумеется), что привело к значительному сокращению числа работников. Советский период можно проскочить одним махом, потому что это была все такая же вертикально интегрированная компания, где контролировалась вся цепочка создания добавленной стоимости от поля со льном до одежды из льна. Просто советская фирма поглотила (политически такое поглощение называется национализацией) частную фирму.
Дальше случились рынок и демократия. Местные финно–угорские охотники и собиратели, которые бьют себя копытом в грудь, что они русские (спасибо, что не этнические москвичи), когтями на обеих лапах вцепились в стратегический бизнес, построенный москвичами за московские деньги, чтобы пановать и собирать сливки, но… В 1990–х годах комбинат был преобразован в ОАЗТ и испытывал кризис переходной экономики — финансовые трудности, поддержка социальных объектов, бартерные сделки, кредит под 80% годовых, трудности с поставкой сырья, конкуренция с иностранными производителями и другие интересные вещи. В 1999 году и в 2000–х предприятие несколько раз переживало банкротство и смену собственника. В 2016 году предприятие производило 8 млн. кв. метров льняной ткани, в то время, как общее производство в России составляло 20 млн. Для сравнения, в 1970–х годах на предприятии в год производилось 50 млн. кв. метров из 700 млн. общего производства в СССР (включая грубую мешковину). Если в советское время Костромская Мануфактура имела долю 7 % от общего пирога, то в эпоху демократии доля выросла до 40 %, не монополист, но мощный игрок. Живи и развивайся, богатей, наращивай долю до 90 %, а объемы до советского уровня. В 2021 году предприятие поставляло продукцию в торговые сети "Zara Home", "Ikea", т.е. работало на экспорт (а этнические москвичи, которые родоначальники бизнеса, пусть без льна сидят, потому что нет такой нации, есть жители г. Москва, собранные со всего света). Спасибо, хотя бы чужих в лен одели. Но в 2022 году случились известные события, торговые сети ушли, Костромская Мануфактура в стране, где есть дефицит льняной одежды, почему–то осталась без рынка сбыта для своей продукции, а еще и без источников сырья, ибо лен тоже покупался, а Костромская область у местных финно–угорских охотников и собирателей почему–то заросла лесом (видимо, чтобы было где охотиться и собирать). Дальше были костромские истерики, русский лен, который почему–то поставлялся на экспорт, скоро прекратит свое существование, спасите–помогите, федеральные сети (т.е. москвичи) должны взять расходы на себя и все такое, пока в 2024 году это не закончилось. Теперь там может быть аквапарк, а может быть торговый центр, а может быть очередное жилье, а может еще что–то. Но мануфактуры и стратегического льняного бизнеса там больше не будет никогда. Местные финно–угорские охотники и собиратели, которые бьют себя копытом в грудь, что они русские (спасибо, что не этнические москвичи) умудрились за какие–то жалкие 30 лет убить в ноль то, что создавалось целыми поколениями москвичей. Они в этом не одиноки, много кто отжал у москвичей имущество, и тоже разорился в прах за эти 30 лет. Вот только они не называли себя русскими, и не давили на жалость, что ваши предприятия скоро прекратят свое существование. Господа, если вы промотали стратегический бизнес и стали бичами, то чья это проблема, ваша или москвичей? Москвичи как сидели без льна (китайский приходилось завозить), так и дальше теперь будут сидеть, потому что вы все гнали на экспорт, так что проблема явно не московская. И на этом месте становится понятно, почему эти финно–угорские охотники и собиратели называют себя русскими, потому что так выгодно. И о своей "русскости" они вспоминают, когда нужно решить свои проблемы за чужой счет (когда все хорошо, то можно не вспоминать, москвичи пусть сами лен выращивают). В общем, ровно по той же причине, по которой русский язык сейчас учат все несостоявшиеся народы (а кто–то еще и едет в Москву), просто "северные русские" догадалась это сделать еще несколько столетий назад.
Если отжать лишнее, то пришли московские купцы (выбросим за скобку Петра, который был первым), построили Костроме стратегический доходный бизнес, где хватало денег и на машины, количество которых за 45 лет выросло в 10 — 20 раз, и на галереи, и много на что еще. Своих денег у Костромы на такой стратегический бизнес не было никогда (да и вообще на свой текстиль), и никогда не будет, но москвичи пришли и сделали крупные инвестиции, а не Кострома построила где–то в Подмосковье за свой счет. Потом в советское время москвичи, уже через советскую фирму, снова вкладывались, перевооружали, у москвичей все работало и приносило доход. А потом случилась демократия, Мануфактура неоднократно меняла собственников, работать все перестало, и осталась Кострома без стратегического доходного бизнеса. Почему? И на этом месте могут схлестнуться две версии. Первая — что–то произошло в эпоху демократии вообще, от чего все перестало работать вообще, т.е. дело не в Костроме, а в той самой демократии (жидах и заговоре, англичанах с американцами и т.д.). Вторая — причина как раз в Костроме, потому что это кто угодно (славяне, финно–угры, еще кто–то), но не москвичи, у которых все работало как часы, т.е. это различие в менталитете и умении хозяйствовать этнических москвичей и этнических "северных русских", которые тоже называют себя русскими (когда выгодно). Москвичи построили Костроме стратегический бизнес, а те все разорили, обанкротили, промотали и т.д. Знакомая история, если посмотреть на пространство бывшей советской фирмы, то там москвичи тоже много что и где понастроили, тоже доходное, и тоже все разорилось, и именно москвичи, как и границы расчертили из г. Москва, а не откуда–то еще.
Чем имперский и советский периоды Мануфактуры отличались между собой? В имперский период Мануфактура существовала как отдельная фирма, у которой на балансе есть поля со льном, переработка льна, машины, склады и т.д. В советский период Мануфактура существовала как одно из подразделений более крупной фирмы, что–то вроде текстильного отдела, поэтому можно рассматривать Мануфактуру и без советского периода, как отдельное предприятие. Чем имперский и демократический периоды Мануфактуры отличались между собой? И вот тут отличий полно. Во–первых, у демократической Мануфактуры не было своих полей со льном и тракторами. Отсутствие сырья в итоге доконает Мануфактуру, перерабатывать в ткань нечего. Т.е. компания перестала быть вертикальной, от поля со льном до ткани из льна, добавленная стоимость тоже перестала накапливаться в одних руках. Вообще, у не–московских народов (жители Вологды, Костромы, Перми, Кирова и прочие "северные русские" не исключение) есть какая–то непреодолимая проблема с централизацией и концентрацией (не только капитала) еще со времен Новгородской торгово–промышленной державы, которая закончилась под Шелонью. Закончилась держава, проблема так и осталась, потомков новгородцев и по сей день постоянно тянет то в фермерство вместо агрохолдингов и мегаплантаций, то в кустарщину и мастеровщину вместо крупных комбинатов и заводов–гигантов, то в мелкий и средний бизнес вместо федерального уровня, то еще во что–то мелкое и местечковое. Хотя вертикальная компания от поля со льном до ткани из льна— это выгодно, это максимально возможная концентрация капитала, так копить проще и быстрее (а еще остается много денег на всякую геополитику). А историки до сих пор спорят, как же предки современных жителей Новгорода, Вологды, Костромы, Перми, Кирова и пр. умудрились проиграть в хлам какой–то ЗАО Московии Ивана третьего. Ну вот именно поэтому, охотой, собирательством и прочей мелкотой нужно поменьше заниматься. Во–вторых, у демократической Мануфактуры были проблемы со сбытом (а еще она почему–то работала на экспорт), у имперской (и уж тем более советской) таких проблем почему–то не было (а еще она почему–то работала на внутренний рынок). В–третьих, 8 млн. кв. метров льна в 2016 году при современной цене 1 тыс. рублей за метр — это доход в 8 млрд. рублей в год в текущих ценах. На что же тратились эти космические деньги, если демократическая Мануфактура не только не увеличила парк веретен и ткацких станков (в имперский период он вырос в 10 — 20 раз), но и старый парк не обновлялся (у Мануфактуры сейчас еще и убитое в хлам оборудование). Получается, что московские купцы ввалили кучу денег, построили Костроме стратегический бизнес за 45 лет, а Кострома 30 лет высасывала все соки, ничего не приумножила и ничего не сохранила. Она ни рубля не потратила на амортизацию (которая есть деньги, потраченные на замену изношенных веретен и ткацких станков), она ни рубля не превратила в прибыль (которая есть деньги, потраченные на покупку дополнительных веретен и ткацких станков к уже имеющимся). Никого не напоминает? А еще 8 млрд. рублей в актуальных ценах — это 14.1 тыс. рублей добавленной стоимости на душу в год (1.2 тыс. рублей в месяц) из актуальных 634 тыс. рублей в год (52.8 тыс. рублей в месяц). Копейки на общем фоне, вот только это еще и 14 кв. метров льняной ткани на каждую костромскую душу в год, которые теперь не будут носить жители Костромской области (в шкуры теперь будут заворачиваться, как в старые добрые времена Руси, охоты и собирательства). Если считать, что с одного гектара можно собрать 700 кг. льна, а из одного килограмма льна получается 2.5 кв. метра ткани, то с одного гектара получатся 1 750 кв. метров ткани. Те самые 8 млн. кв. метров льна в 2016 году получатся с 4 571 гектар при общей площади всей Костромы в 6 021 100 — это 0.00075% от общей площади локации под лен, меньше уровня статистической погрешности. Но даже этот уровень отказался для "северных русских" недостижимым, проще покупать лен, чем выращивать самим на жалких 4.5 тыс. гектар. К слову, если под лен зарядить целый 1 млн. гектар из имеющихся 6 млн., то при выручке 1.75 млн. рублей с одного гектара получатся фантастические 1.75 трлн. рублей дохода в год (3.09 млн. рублей дохода с одного чухонца в год или 257.5 тыс. рублей в месяц против актуальных 52.8 тыс. рублей в месяц — это уровень нефтегазовых Ямала или Югры). Вот, что такое настоящий стратегический (государствообразующий, которого у Костромы никогда не было и никогда не будет) бизнес. А если с одного гектара получатся 1 750 кв. метров ткани, то с 1 млн. гектар получатся 1.75 млрд. кв. метров ткани в год, а при численности граждан России в 140 млн. человек это 12.5 кв. метров ткани на одного гражданина в год (меньше, чем на всю Кострому в 2016 году, там было 14 кв. метров). Даже без учета экспорта "северные русские" могли заработать фантастические деньги на одних только россиянах, потому что 12.5 кв. метров в год при цене 1 тыс. рублей — это 12.5 тыс. рублей в год или 1 тыс. рублей в месяц затрат на ткань с каждого россиянина. Граждане не нашли бы жалкую тысячу рублей в месяц на ткань? Нужно только каждый год лет десять целенаправленно превращать доход в прибыль, т.е. покупать дополнительные веретена, станки, тракторы и т.д. к уже имеющимся, а не тратить деньги на социалку, высокие зарплаты и прочее потребление. В этот момент в голову закрадывается мысль, а не приходятся ли "северные русские" родственникам чувашам?
Кстати, у Костромы есть знаменитая порода коров, которая так и называется — костромская порода. Если выделить одной корове целый гектар, то с 1 млн. гектар получатся целые 1 млн. коров, по 2 коровы на каждого чухонца. Если с каждой коровы будет капать 10 тысяч литров молока в год, то с 1 млн. коров в год накапает 10 млрд. литров (10 млн. тонн). При цене 10 рублей за литр это 100 млрд. рублей, которые "северные русские" не зарабатывает уже сейчас, потому что своя порода коров в природе есть, а этнических москвичей, у которых все работает как часы и приносит доход, в природе нет, есть жители г. Москва, и они в г. Москва живут. Мало? Можно переработать молоко в сыр, на 1 кг. сыра (400 рублей за килограмм) требуется 10 литров молока (10 рублей за литр и 100 рублей за 10 литров), при цене 400 тыс. рублей за тонну сыра с 1 млн. гектар получатся уже 400 млрд. рублей (из которых 100 млрд. рублей — это стоимость молока). И получилась бы очередная вертикально интегрированная компания от 1 миллиона костромских коров через молоко в 1 миллион тонн прекрасного костромского сыра, но у "северных русских" все вместе без этнических москвичей как–то не получается (потому что Московия — это миф и вражеская пропаганда, москвичи — это не этнос, а всего лишь жители г. Москва, а Кострома — это потомки охотников и собирателей, которые без "московских русских" могут только охотиться и собирать). Печально, потому что время идет, "северные русские" вымирают со скоростью звука, так может целый федеральный округ и вовсе обезлюдить до плотности общества охотников и собирателей. Хотя непонятно, чем "северным русским" могут помочь потомки завоеванных этой Московией, которые понаехали со всей страны жить в г. Москва, если даже у жителей Подмосковья столько коров нет. Если каждая корова будет с рождения давать по теленку 5 лет, то со стартовых 1 тыс. коров через пять лет получатся 32 тыс. коров (дальше удвоение замедлится, т.к. коровы со стажем начнут вымирать), но для миллиона коров за пять лет необходимы 31.25 тыс. коров как начальный капитал. У Костромы столько костромских коров нет? А куда они делись? А еще с каждой коровы со стажем можно собрать 250 кг. мяса, что при численности 300 тыс. голов под нож дает 75 тыс. тонн мяса, а при цене 50 рублей за килограмм дает 3.75 млрд. рублей денег. Не 100 млрд. рублей, конечно, но вообще–то это 1 324 килограмма мяса на душу в год или 3.6 килограмма мяса на душу в сутки (+ 48 литров молока на душу в сутки мясо запить с тех самых 10 млрд. литров молока). Эти цифры очень хорошо показывают, почему у общества охотников и собирателей (и у Костромы) такая низкая плотность населения, потому что им со свой охотой и собирательством такое мясомолочное потребление и не снилось. Кто виноват? Москва и москвичи, которых нет, ибо москвичи — это только жители г. Москва. Но и они тоже во всем виноваты, не могут прийти и размножить 30 тыс. коров до 1 млн. за пять лет, понастроить коровников и прочего за свой счет, потому что своих денег у Костромы нет и не предвидится, Москва и москвичи всех ограбили. Однако надо ставить вопрос иначе, если Кострома вернулась к своему естественному существованию охотников и собирателей, то чья это проблема? "Московских русских", которые пальму пьют и едят? Или может быть самой Костромы? Впрочем, эту проблему жители Костромы, как и многие другие, решают довольно просто — "лишние" просто едут в Москву на заработки, чтобы пить и есть пальму.
На закуску давайте на примере Костромы кое–что напомним финно–угорским охотникам и собирателям из всякой Вологды/Перми/Кирова/Урала/Сибири/может еще кого пропустили, которые бьют себя копытом в грудь, что они русские (спасибо, что не этнические москвичи). Хотя это бесполезно, ибо 500 лет им показывали, строили школы, рассказывали, вкладывали в этих финно–угров деньги, толку ноль. Например, Костромская область — это более 6 млн. гектар, которые уже лесом заросли. Да, болота, торф, реки и прочая, но под сельское хозяйство можно выделить не менее 1 млн. гектар (а можно еще больше, но пусть будет 1 млн., ибо там жителей практически нет). Что интересного можно заработать на земле? Про лен и коров уже сказано, если с каждого гектара иметь 1 млн. рублей выручки, то это 1 трлн. рублей дохода с каждого чухонца, коих в Костромской области 566 266 штук (1.77 млн. рублей в год, 147.2 тыс. рублей в месяц и 4 905 рублей в день). Со смородиной при урожайности 10 тонн смородины с одного гектара и при цене 400 рублей за кг один гектар даст 4 млн. рублей выручки (цифры можно просто умножить на четыре). Кстати, 10 млн. тонн смородины — это 69 кг. смородины на россиянина в год или 189 гр. в сутки, из ушей полезет. А если собирать 100 тонн помидор с гектара, то при цене 100 тыс. рублей за тонну с одного гектара получатся 10 млн. рублей. Цифры можно умножать уже на 10, это 49 тыс. рублей в день дохода с одного чухонца, кое–где кое с кого в месяц столько не капает. А что, если засадить 1 млн. гектар Костромской области борщевиком? Борщевик Сосновского, как сырье для производства биоэтанола, может дать до 29 000 литров с гектара (29 тонн). Тонна спирта в действующих ценах стоит 131 640 рублей, с гектара накапает спирта на сумму 3.8 миллиона рублей. Не помидоры, конечно, но около того. Калорийность тонны чистого этилового спирта (96%) составляет около 710 000 килокалорий (710 ккал на 100 г, или 7100 ккал/кг, или 8.25 кВт*ч/кг, или 8 250 кВт*ч/т). Соответственно, это 239 250 кВт*ч/гектар, если перевести калорию в киловатт*час без потерь. С одного миллиона гектар получатся 239 250 млн. кВт*ч (против текущего энергопотребления 3 390 млн. кВт*ч). И на каждого чухонца получится энерговыработка в размере 422 504 кВт*ч в год против актуального потребления 5 987 кВт*ч в год (или 1 157 кВт*ч в сутки против 16.4 кВт*ч в сутки). Вы знаете, некоторые в год всего лишь три раза больше потребляют, сколько чухонец мог бы потребить (или хотя бы выработать) в сутки!! Сколько в Костроме один киловатт*час стоит? Для населения от 4.61 до 6.32 рубля за один кВт*ч. При цене 4.5 рубля за один кВт*ч 239 250 млн. кВт*ч — это чуть более 1 трлн. рублей. Снова не помидоры, но из региона, высасывающего энергию, можно стать донором. Хотя лучше потратить на себя и на переработку всего и вся, США потребляют 12 МВт*ч на душу, в 35 раз меньше, и прекрасно живут. Дальше можно не продолжать, потому что дальше чухонцы начинают петь песни, что им что–то мешает. Нет денег на борщевик, который бесплатно у дорог растет, или на смородину, которая размножается черенками совершенно бесплатно, или на костромских коров, которые размножаются бесплатно, или еще на что–то. А еще нужно технику купить, а денег нет, потому что собираемые налоги, на которые можно купить что угодно, предназначены для социалки, а использовать их как прибыль (для закупки средств производства, техники и пр.) — это совок и московщина. Семьдесят лет советской власти охотников и собирателей так ничему и не научили. Остается только вопить про свою "русскость", мастерить "русские" общины, авось "московские русские" придут и снова потратят на финно–угорских охотников и собирателей много своих денег и построят чухонцам очередной стратегический бизнес на триллион. Не ждите, этнические москвичи закончились, остались жители г. Москва, так что дальше сами и за свой счет.
—
Видеоформат (Дзен) — Национальный менталитет "северных русских" на примере жителей Костромы и Костромской области..
—
Comments