—
—
Западные черемисы называют себя горными мари. Мари – это человек, если перевести на русский. Так (через другого) определяют себя все социально и политически не развитые народы (не имеющие своей национальной организации и опыта национальной организации) – есть люди, неорганизованная и недисциплинированная популяция (мы), и есть все остальные не-люди (они). Ранее черемисы имели более прогрессивный этноним (черемисы), который оставлял им надежду на какое-то место в истории, но до 20-го века они всегда входили в состав чужой политической организации (сначала булгарской, далее татарской, далее русской, в которую входят и по сей день) в качестве должностных лиц политической организации. Этноним черемисы был внешним, так данную популяцию называли другие народы. В 20-м веке черемисы впервые получили шанс на свою (хоть какую-то) организацию и показали неспособность иметь свою политическую организацию, вернувшись к архаике (этнониму мари – примитивному определению через не-людей), отказавшись от исторического существования изначально, что закрепили в названии политической организации (Мари Эл – край людей (неорганизованной и недисциплинированной популяции) в окружении не-людей). Черемисы делятся на западных (горная черемиса) и восточных (луговая черемиса), это два разных народа, которые очень плохо переносят друг друга и говорят на разных языках (разница как между русскими и украинцами/поляками, отношение друг к другу точно такое же), но имеют общий этноним. Как и любой отсталый народ, западные черемисы политически наивны, они не понимают, что такое национальная организация (хотя это они могут подсмотреть у русских, очень опытного игрока с большим стажем в политике), и не понимают, зачем вообще нужна какая-то организация, если можно жить каждый сам по себе и сам за себя. Потолок организационных потуг западных черемис на данный момент – это потребительский кооператив из жителей села или группа протеста против полигона отходов из жителей села. Остальные западные черемисы в этом не участвуют, проблемы другого села – это не наши проблемы, что есть запредельный уровень фрагментации. Горные черемисы не способны рассматривать что-то как мировое (для всех, независимо от национальности), т.е. не обладают проектным мышлением с сопутствующим мессианизмом, они не способны рассматривать что-то как общенациональное (для всего народа, независимо от села проживания), т.е. не обладают национальным мышлением с сопутствующим национализмом и способностью к ассимиляции, они могут рассматривать что-то только как местечковое с сопутствующим местечковым патриотизмом. Луговые черемисы продемонстрировали Мари ушем (это национальный уровень), т.е. являются более развитым народом, поэтому горные черемисы проиграли политическую борьбу за республику луговым черемисам без борьбы, все надписи в Йошкар-Оле дублируются на луговом языке, соответственно, столица и государство почти захвачены, горную черемису ждет участь быть где-то на дальнем плане. Непонятно, на каком основании у горной черемисы такое самомнение о себе, но быть хуже луговой черемисы для горной черемисы – это национальное унижение. Политическая наивность горных черемис доходит до того, что они считают себя и свой язык равноправными, потому что об этом где-то написано. У них нет исторического опыта, когда кто-то подтерся законами (и написал свои), и как могут измениться государственные границы, потому что у них никогда не было государственных границ и государства. В целом, горные черемисы – это очень нищий аграрный народ. Он не имеет промышленности, нет ни одной электростанции, промышленного пролетариата, население живет в деревнях и не урбанизировано, горные черемисы не основали ни одного города, ни одно поселение не выросло в город. Они не знают, что такое основной капитал, как аккумулируются средства в основной капитал, что такое стоимость, как присваивать стоимость и т. д. У них нет национального лидера (и понимания, зачем он нужен), единственным национальным лидером горных черемис является памятник князю. У них нет национальной элиты (и понимания, зачем она нужна), нет национальных должностных лиц и т.д. Живя несколько столетий рядом с русскими, горная черемиса не научилась у русских ничему, русский опыт и успехи горной черемисе оказались не интересны. Если потолок социально-политических организационных потуг западных черемис на данный момент – это потребительский кооператив или группа протеста из жителей села без образования юридического лица (не обязательно государства, для начала это может быть общественная организация с филиалами и должностными лицами организации в крупных селах), то потолок хозяйственно-экономических организационных потуг западных черемис на данный момент – это небольшая аграрная фирма с количеством работников не более 50-ти человек.
—
Площадь Горномарийского района без Озеркинского муниципалитета, огрызка слева на другом берегу и Козьмодемьянска, посчитанная криворукими русскими, составляет около 1 тыс. км^2 (в реальности около 700 – 750 км^2, если считать по плодородной земле без Волги и огрызка на другом берегу, где никто не живет, в итоге это 70 – 75 тыс. га), и здесь живет около 35 тыс. человек (это логово западных черемис, т.к. они называют себя горные мари, то отсюда и название района), из которых половина проживает в Козьмодемьянске, где смешивается и ассимилируется русскими, т.е. является почти городским, остальные кормят их и себя. В теории с комфортным проживанием сюда может поместиться до 70 – 75 тыс. человек, если треть территории отдать под зерно, это уровень небольшого города. Нераспаханных земель здесь мало, если не считать заросшей лесом левой половины, то практически возле каждого поселения есть свое поле. Если вникать, кому принадлежат поля и урожай, то это или дачники, или фермеры и фермерство, очень примитивная форма экономической и хозяйственной деятельности. На практике черемисы занимают площадь около 600 км^2 (из 700 – 750 км^2, левая часть карты заросла лесом и там никто не живет), из которых в хозяйственном обороте находится 300 – 350 км^2, распахали все, что могли, это соответствует как раз тем самым 35 тыс. человек, большее количество населения на таком клочке без проблем прокормиться не сможет.
Существуют две формы ведения общественного сельского хозяйства. Первая в крайнем варианте – это огород, где есть необходимый и прибавочный продукт. Это не про горных черемис, но имеет смысл знать. В этом варианте необходимый продукт – это такая часть урожая (неважно какого), которая необходима на прокорм. Отличаются лишь масштабы такого огорода и количество голодных ртов. В примитивной форме это огород в буквальном смысле, т.е. какой-то клочок земли, с которого кормится дачник и его семья. Черемисы находятся в массе именно на таком до-государственном уровне национального развития. В наиболее развитой форме это государство, где границы дачного участка называются государственными границами, дачник и его семья называется обществом (гражданами, т.е. владельцами огорода), количество голодных ртов достигает миллионов человек, отцы этой огромной семьи называются главами государств и общества, их забота о семье политической властью и т.д. При этом большая часть семьи дачника (общество) может быть очень далека от земли, и в современном индустриальном обществе она от нее очень далека, потому что живет в городах. Такой модели придерживаются все народы, которые имеют свои государства или какие-то национальные резервации. Национальная элита в такой модели – это группа лиц, которая принуждает дачника производить не только для себя и своей семьи, но и на прокорм нетрудоспособного населения и населения, не занятого в сельском хозяйстве, т.е. необходимый продукт – это немного больше, чем может съесть отдельный дачник. Избыточный продукт – это такая часть урожая, которую дачник и его голодные рты (общество) съесть уже не могут, т.е. это перепроизводство урожая, если говорить языком промышленности. В этом случае общество может нарастить свою численность или продать часть урожая, в этом случае свою численность нарастит какое-то другое общество. Черемисы веками жили рядом с русскими и в составе русского государства, а значит могли бы и усвоить для себя что-то, потому что русское государство – это один большой огород, где есть необходимый продукт (урожай на прокорм общества, армии в первую очередь), а вот прибавочный продукт русские столетиями не продавали (хотя и такое случалось), а тратили на увеличение своей популяции. Поэтому сейчас русских более 100 млн. человек, поэтому у русских всегда было кого мобилизовать в армию, чтобы захватить больше земли и еще больше нарастить свою численность. Результат можно увидеть на политической карте, где русские отожрали для себя четверть ресурсов на карте. На русских с завистью смотрят чуваши, татары и прочие, которые тоже так хотели бы, но не умеют, а вот черемисам почему-то не зашло.
В современности считается нормой одна тонна зерна на душу в год, это урожай с трети гектара, поэтому можно посчитать не только численность народонаселения, которая может прокормиться с какого-то куска земли, чья площадь нам известна, но и рассчитать минимальную (необходимую) площадь для сельского хозяйства, чтобы сохранить численность народа на текущем уровне. Для Горномарийского района (без Озеркинского муниципалитета, Козьмодемьянска и огрызка слева) это 35 тыс. человек, это 35 тыс. тонн зерна, и это 11.7 тыс. гектар или 117 км^2. Сейчас западные черемисы имеют ареал обитания около 600 км^2, если считать, что под сельское хозяйство задействована половина ареала обитания (остальное – это реки, леса, жилая застройка и т.д.), то это около 300 – 350 км^2 (30 – 35 тыс. га, что эквивалентно населению тех самых 30 – 35 тыс. человек) в хозяйственном обороте. Свою численность черемисы не наращивают, т.к. этнос живет впритык, т.е. находится в состоянии гомеостаза с занимаемой территорией, большее количество народонаселения безболезненно на таком носовом платке прокормиться не сможет. Русские, как могли, помогли западным черемисам подорвать жизненные силы, утопив много плодородной земли (а значит и черемис, которые банально не родились) в чебоксарском водохранилище. Озеркинское поселение – это приблизительно 750 км^2 (75 тыс. га), куда можно было бы сливать избыточное население, если бы оно было, потому что при движении на юг об миллионных чувашей можно разбить лоб, здесь же треть территории дала бы прирост не менее 25 тыс. человек. Также есть заросший лесом левый угол карты, который может дать прирост не менее 15 тыс. человек, надо только лес вырубить. Но наибольший прирост можно получить при движении в Юринский район, где численность народа можно разогнать до 100 тыс. и более, это уже более серьезно. Однако черемисам русский сценарий совершенно не интересен.
Вторая в крайнем варианте – это ферма и товарное производство, где продукция мыслится как товар, поэтому есть необходимая и избыточная стоимость. Здесь необходимая стоимость – это такая часть денег, которая необходима на прокорм населения, на амортизацию средств производства и на закупку сырья, энергии и т.д., чтобы начать новый цикл производства. Фермы тоже имеют разные масштабы. В примитивной форме это точно такой же клочок земли с дачником и голодными ртами. От огорода такой клочок земли отличается тем, что выращиваемая продукция идет на продажу, а не на прокорм, поэтому в землю сажается не то, что можно съесть, а то, что можно очень дорого продать, потому что далее полученный доход распределяется между голодными ртами, чтобы они не умерли от голода. Другими словами, если дачники на огороде (даже в масштабах государства) выращивают картошку, чтобы ее съесть, то фермеры покупают картошку, но, чтобы ее купить, нужно что-то продать. Риторические вопросы, зачем покупать картошку, если ее можно вырастить у себя на огороде, или зачем выращивать картошку, если ее можно просто купить – это разница в мышлении между дачником и фермером, которые понимают свою выгоду по-разному, то, что выгодно для дачника, может быть невыгодно для фермера, и наоборот. В наиболее развитой форме это национальные торгово-промышленные компании. Еще никто и никогда не развивался до такой степени, даже русский опыт (Советы) является не совсем национальным. Если государство – это количество земли (размер огорода), то компания – это активы и капитализация. Избыточная стоимость – это такая часть денег, которую фермер и его голодные рты потратить уже просто не могут. В реальности фермер и его голодные рты могут потратить любое количество денег, поэтому фермерство подразумевает искусственные ограничения (потолок заработанного), поэтому правильнее сказать, что избыточная стоимость – это такая часть денег, которую фермеру и его голодным ртам никто потратить не даст (в примитивном случае фермер не даст себе этого сделать сам, в продвинутом это не даст сделать потолок зарплат). Избыточная стоимость нужна для увеличения капитализации, соответственно, используется она как инвестиции в основной капитал (купить земли, средств производства, тракторов, нанять еще больше людей и т.д. – чтобы заработать еще больше).
Если в Горномарийском районе (вместе с Озеркинским муниципалитетом, Козьмодемьянском и огрызком слева) проживает 35 тыс. человек, то при необходимом доходе частных лиц (проживающих там горных черемис) в размере около 50 тыс. рублей в месяц на душу совокупный доход должен быть не ниже 1.75 млрд. рублей в месяц и не ниже 21 млрд. рублей в год (без учета затрат на производство, амортизацию и избыточной стоимости для развития предприятия). Чем можно торговать на такую сумму, имея только землю? Для примера возьмем капусту, если тонна капусты стоит 10 тыс. рублей, то необходимо иметь урожай не менее 2.1 млн. тонн капусты, при урожайности 10 – 20 тонн с гектара для раннеспелой капусты — это не менее 105 – 210 тыс. га (1 050 – 2 100 км^2). Напомним себе, что горные черемисы имеют в активе только 30 – 35 тыс. га, т.е. на раннеспелой капусте каких-то денег горная черемиса не заработает просто физически, а ведь это без учета затрат на производство и амортизацию. При урожайности 30 – 60 тонн с гектара для позднеспелой капусты — это не менее 35 – 70 тыс. га (350 – 700 км^2). Западные черемисы имеют около 30 – 35 тыс. га в хозяйственном обороте, что соответствует максимальной урожайности в 60 тонн капусты с гектара для грязного душевого дохода в 50 тыс. рублей в месяц. Очищение душевого дохода – это вычеты из данной суммы стоимости выращивания капусты (стоимость удобрений, ГСМ, тракторов и техники, семян, хранилищ и т.д.), т.е. в руки попадет хорошо если половина. Т.е. на капусте и капиталистическом предприятии даже при таких вводных, даже если засеять капустой все, черемис ждет вечная нищета. Единственным выходом для горных черемис было бы бросить на произвол судьбы хотя бы Козьмодемьянск и его жителей (пусть зарабатывают как хотят), потому что в этом случае количество голодных ртов падает вдвое (до 18 – 20 тыс. горных черемис), а вот активы остаются на том же уровне. Если мы возьмем верхнюю планку в 20 тыс. черемисы, то тогда необходимый доход в 50 тыс. рублей (чтобы остатки народа не вымерли от нищеты) без учета затрат на производство составит в целом 1 млрд. рублей в месяц и 12 млрд. рублей в год, что соответствует урожаю в 1.2 млн. тонн капусты. При тех же вводных это 60 – 120 тыс. га для раннеспелых сортов, что снова недоступно для западных черемис (у них нет столько земли), и 20 – 40 тыс. га для позднеспелых сортов. Т.е. что-то возможно только при позднеспелых сортах, при условии, что все засажено капустой, потребуются железные дороги, а еще лучше свой торговый флот, потому что 1.2 млн. тонн, благо Волга рядом и т.д. Русские сделали царский подарок, чтобы западные черемисы научились строить корабли (для начала из дерева хотя бы), потому что 1.2 млн. тонн, но как-то на горных черемис сие впечатления не произвело, потому что черемисы.
Зачем горная черемиса выбрала фермерство и национальную компанию, если огородная цивилизация и национальное государство как способ национального существования банально выгоднее? Зерно на 35 тыс. человек потребовало бы всего 12 тыс. гектар (120 км^2). Но для зерна (еды) отводится обычно треть доступной земли, поэтому этот способ исторического существования горным черемисам недоступен, потому что они уже так существуют (как огородная цивилизация, только без национального государства). Если выбросить Козьмодемьянск, то необходимая земля упадет до ~7 тыс. га при доступных 30 – 35 тыс. га, но жители Козьмодемьянска никуда не денутся, а избыточное зерно может вызвать демографический рост, а значит перенаселение носового платка со всеми вытекающими (межэтнический конфликт). Это не значит, что западным черемисам не подходит русский способ существования, но при таком способе существования они должны быть готовы к войне за плодородную землю (от русских отлетят сразу), иначе они не будут развиваться, оставшись на текущем уровне, который откровенная нищета и вымирание. Развитие – это индустриализация и урбанизация, на которые нужно накопить, откладывая поголовно от тех самых 50 тыс. рублей, потому что русские промышленность горным черемисам строить не будут, подарки закончились. Но национальная компания – это высшая форма организации, в которую черемисы уже не успеют эволюционировать физически от своих огородов, т.к. их очень мало и становится меньше с каждый годом, т.е. у них попросту нет столько времени, потому что пока фермеры накопят на уровень колхоза, все уже вымрут или разъедутся. А еще потому, что горные черемисы не умеют в организацию вообще, даже в простой колхоз, оставшиеся от русских колхозы западные черемисы распилили на паи.
Эффективность капустного фермерства находится на совести черемис и их нарождающейся национальной элиты (тех самых капустных фермеров, которые совершенно не чувствуют ответственности за свой народ, а другой элиты там нет). Если на одном гектаре можно поднять 20 тонн клубники, то при цене 100 тыс. рублей за тонну (100 рублей за килограмм, чтобы задушить конкурентов) и при наличии 30 – 35 тыс. га это 60 – 70 млрд. рублей (при необходимом доходе 21 млрд. рублей), для 35 тыс. человек — это грязный доход в размере 150 тыс. рублей в месяц. Фермеры черемис умеют считать? Они знают, чем 50 тыс. рублей отличаются от 150 тыс. рублей? Это в три раза меньше страданий и мучений народа, если нужно накопить на электростанцию, которая стоит от 50 млн. рублей за 1 МВт установленной мощности, чтобы перейти к индустриальному существованию и не умереть как народ. Кто виноват в том, что черемисы нищие, вымирают со скоростью звука или учат русский язык и уезжают, чтобы больше никогда не возвращаться в этот третий мир с деревянными избами и полным отсутствием рабочих мест? Русские? Или может быть фермеры, которые не научились зарабатывать деньги для содержания своего народа (особенно нетрудоспособных стариков и детей), для развития, индустриализации и урбанизации? Урожайность яблок варьируется в коридоре 25 – 60 т/га, при позорной цене 20 тыс. рублей за тонну (20 руб./кг) и при наличии 30 – 35 тыс. га, засаженными яблонями, это 15 – 42 млрд. рублей, которые на капусте не заработаешь. Собственно, отсутствие клубники и яблок (или любого другого дорогого товара) лучше всего показывает, что такое отказ от исторического существования. Господа, вы или как русские сажайте зерно, кормите им свой народ, или сажайте то, что можно продать очень дорого, и деньгами подкармливайте свой народ, или не удивляйтесь, что как народ вы уже почти исчезли (кстати, никогда не поздно выучить луговой язык). Впрочем, это не только незрелость элиты, которая еще не осознает себя элитой, не осознает своей ответственности за свой народ, не осознает своих экономических и имущественных интересов, не научилась считать, не осознает, зачем ей вообще нужен этот народ, если на карман они могут и так заработать, а все остальное построят русские (яблоки, видимо, будут собирать себя сами), но и незрелость самого народа, который предъявляет претензии насчет своего нищенского существования кому угодно, но только не своим фермерам, чтобы те торговали чем-то более интересным, потому что простой фермер на своем гектаре (спасибо, что не на шести сотках) и со своей капустой никогда в жизни не накопит ни на электростанцию, ни на завод, ни на больницу, ни на школу, он на склад для своей капусты полжизни копить будет, и не осознает себя народом с национальным интересом существовать именно как горная черемиса. На дворе национальная катастрофа, но пока «элита» осознала, что для них лично фермерство и капуста лучше, чем пшеница и огород. Как-то туго соображается, что при доходах в 45 млрд. рублей в год и народонаселении 45 тыс. человек, которые получают нищенские 25 тыс. в месяц (но которые помогут горной черемисе не сдохнуть + огород), эти люди в год обойдутся в 13.5 млрд. рублей, а значит от дохода останется еще 31.5 млрд. рублей, и даже если половина из них будет потрачена на производство и прочая, то на руках останется 15 млрд. рублей чистыми. Риторический вопрос, зачем такие деньги фермеру, хотя это шесть школ в год, но зачем фермеру школы. Фермеров совершенно не беспокоит, что вменяемая национальная элита вырежет таких фермеров, заберет у них землю, а выжившие фермеры будут в эмиграции сочинять песни о Горномарийском районе и гектарах, которые они потеряли. При урожайности льна даже 15 т/га, с 30 – 35 тыс. га в теории (отвлечемся от севооборота) можно собрать 450 – 525 тыс. тонн льна, при цене 40 тыс. руб. за тонну это 18 – 21 млрд. рублей. На пряже из льня можно заработать еще больше, а на ткани из льна еще больше, а на льняной одежде еще больше и т.д. Черемисы выбрали капиталистическое национальное предприятие как способ национального существования, совершенно не понимая, что такое выгода.
Есть такая газовая держава как Катар, где каждый житель имеет доход от продажи газа. Горная черемиса способна на Катар без слез, что нет газа? Предположим, что мы хотим устроить Катар на помидорах, у нас есть 35 тыс. человек, каждому из которых мы хотим сделать доход в 50 тыс. рублей (не очень большие деньги, но местные пенсионеры и дети столько от русского государства не получают), это 1.75 млрд. рублей в месяц и 21 млрд. рублей в год. Тонна помидор стоит 130 тыс. рублей, при урожайности 60 – 100 тонн с гектара (7.8 – 13 млн. рублей с гектара помидор) это 1.6 – 2.7 тыс. га под помидоры или 16 – 27 км^2 по площади территории. Этого мало, мы как элита хотим оставлять себе еще 21 млрд. рублей в год на стратегические нужды (на индустриализацию и урбанизацию), поэтому цифры можно умножать надвое. Но и это еще не все, для такого объема производства нужны затраты (рассада, удобрения, техника, склады и т.д.), предположим, что стоимость производства такого количества помидор нам обходится в такие же 21 млрд. рублей. Получаются 4.8 – 8.1 тыс. га (48 – 81 км^2), которые необходимо задействовать, 63 млрд. рублей, которые надо заработать, из которых треть будет потрачена на содержание народа по 50 тыс. каждому (и это не зарплата, а выплата), еще треть будет потрачена на ГСМ, технику, рассаду и т.д., и еще треть останется для индустриализации и урбанизации, и 485 тыс. тонн помидор, которые надо собрать и продать. При средней скорости сбора 1 кг. в минуту один человек при 12 часах работы в день соберет 720 кг., для сбора всего за один день 485 тыс. тонн нам понадобятся 675 тыс. человек, которых у нас нет. Но за неделю человек соберет 5.04 тонны, это уже толпа в 96 тыс. человек, которой у нас нет. Наличные 20 тыс. трудоспособных будут собирать урожай месяц без выходных, если мы не поднимем производительность до 2 кг. в минуту (тогда на сборы можно отправить в два раза меньше людей или уменьшить время сбора до 2-х недель). Горные черемисы готовы пахать как лошади месяц в году, чтобы оставшиеся 11 месяцев ничего не делать, имея в итоге 50 тыс. рублей в месяц и что-то из промышленности или благ цивилизации (газ, водопровод, школа, еще что-то) ежегодно? Коллективно, без зарплаты (живем на треть доходов с продаж), трудового законодательства? Напомним горным черемисам, что средняя стоимость на один километр водопроводной, канализационной или газовой трубы может быть около 4 млн. рублей (31 тонна помидор с половины гектара на каждый километр пути, измерить расстояния между населенными пунктами можно самостоятельно). Стоимость школы находится в коридоре от 620 млн. рублей (крохотная на 4.8 тыс. тонн помидор с 48 – 80 гектар) до 2.5 млрд. рублей (19.2 тыс. тонн помидор со 192 – 320 гектар). Стоимость больницы начинается от миллиарда рублей и выше (от 7.7 тыс. тонн помидор). Но и это еще не все. Обычно не задаются вопросом, где взять миллиарды на рассаду и удобрения, чтобы заработать на школу, потому что на эти деньги проще сразу школу построить и не мучиться, но и фермеры тоже себе такой вопрос не задают, им это не нужно, да они никогда и не накопят такие деньги на своем фермерстве. Но вообще такие капиталовложения называются инвестициями в основной капитал, где основной капитал – это совокупность полей, рассады, удобрений, техники и т.д. В силу огромных сумм, в основной капитал инвестируют десятилетиями, откладывая какую-то часть дохода с продаж, порой результат таких инвестиций видят только дети тех, кто начал инвестиции. Иначе такие инвестиции называют накоплением, т.к. это накопление ухоженных и распаханных полей, накопление рассады, накопление удобрений или денег на удобрения, а также это накопление рабочей силы. Для накопления нужна централизация накопления капитала, и чем выше концентрация и централизация капитала, тем быстрее он накапливается. Наивысшей концентрацией и централизацией капитала является национальное предприятие – монопольный работодатель, которому принадлежит все и на которое работают все, выше концентрировать и централизовать попросту некуда. Если считать, что один гектар с помидорами приносит доход 7.8 – 13 млн. рублей, если себестоимость такого производства составляет половину от дохода (3.9 – 7.5 млн. рублей), а вторая половина дохода (столько же) тратится только на развитие (горные черемисы питаются с огородов чем придется и живут на подачки из бюджета), и если начать с одного гектара (кто-то подбросил 3.9 – 7.5 млн. рублей), то на заданные объемы в 4.8 – 8.1 тыс. га получится выйти лишь через 13 – 14 лет, на протяжении которых весь выращиваемый объем помидор будет уходить на продажу, горные черемисы не только не едят эти помидоры (иначе сроки накопления увеличатся), но и не получают ни копейки денег за свой труд по посадке и сбору помидор (иначе сроки накопления можно тоже увеличивать), но через 13 – 14 лет каждый горный черемис будет иметь доход в 50 тыс. рублей (без учета инфляции), а так же фирму с доходом 63 млрд. рублей, из которых 21 млрд. рублей тратится на производство помидор (закупка рассады, удобрений, техника, ГСМ и т.д.), еще 21 млрд. рублей присваивает элита на индустриализацию и урбанизацию, а оставшийся 21 млрд. рублей на тот самый доход в 50 тыс. рублей. Горные черемисы готовы вкалывать бесплатно как проклятые 13 – 14 лет, питаясь с огорода, чтобы накопить себе на нормальную жизнь? Может быть среди горных черемис есть сила, готовая заставить своих соотечественников вкалывать бесплатно как проклятые 13 – 14 лет, питаясь с огорода, чтобы народ накопил себе на нормальную жизнь? И горные черемисы готовы повиноваться этой силе ради национального (да и просто человеческого) самосохранения? Поэтому нет никакого смысла учить горномарийский язык, про этот народ и его язык вообще можно забыть.
На закуску «элитные» фермеры вымирающих западных черемис, которым не нужны никакая промышленность, электростанции, станки и цивилизация, но есть поля и капуста для личного обогащения. Если отталкиваться, что все активы задействованы под капусту, то для ранних сортов это коридор 300 – 700 тыс. тонн, для поздних сортов это 900 – 2 100 тыс. тонн. В рублях при цене 10 тыс. за тонну для ранних сортов это коридор 3 – 7 млрд. рублей, для поздних 9 – 21 млрд. рублей. При населении 35 тыс. человек на душу при ранних сортах 85.7 – 200 тыс. рублей в год (7.14 – 16.7 тыс. рублей в месяц без учета себестоимости), при поздних 257 – 600 тыс. рублей в год (21.4 – 50 тыс. рублей в месяц без учета себестоимости). Если считать, что себестоимость равна половине дохода, то цифры можно делить надвое, это 3.57 – 8.35 тыс. рублей и 10.7 – 25 тыс. рублей для ранних и поздних сортов соответственно чистого дохода в месяц на душу, уровень глубокой нищеты. Даже если забыть, что под капусту задействовано не все, но где здесь источник накопления на промышленность и цивилизацию? Даже при максимально благоприятной ситуации в виде 25 тыс. рублей у горного черемиса нечего взять, потому что накопление – это неоплаченный труд. Если присваивать себе половину дохода горного черемиса, то на ранних сортах удастся присвоить 0.75 – 1.75 млрд. рублей в год (заработная плата горного черемиса составит 1.5 – 4 тыс. рублей в месяц, выживет он только с огорода, что сейчас происходит без капусты, потому что смысл горному черемису обогащать фермера), на поздних 2.25 – 5.25 млрд. рублей в год (заработная плата черемиса составит 5.3 – 12.3 тыс. рублей в месяц, это тоже зубы на полке и массовое вымирание или эмиграция и ассимиляция). Т.е. за год горный черемис может заработать себе на школу или больницу (в зависимости от сорта капусты), но питаясь с огорода (потому что даже 12.3 тысячи в месяц – это ничто), и при условии, что стоимость его неоплаченного труда накапливается в одних руках, а не у тысячи фермеров, на благо которых черемис может горбатиться всю оставшуюся жизнь, так и оставшись нищим. Т.к. школы и больницы служат долго, то можно копить на них не год, а десять лет, например, не доплачивая черемису не половину, а десятую часть, но, если посмотреть на уровень максимального дохода (25 тысяч в месяц, от которых мы отщипнем десятую часть, т.е. 2.5 тыс. рублей, оставив черемису 22.5 тыс. рублей), то на такое способен только полный садист, потому что там и так цифры ниже прожиточного минимума, и такой шаг не уменьшит, а увеличит мучения горного черемиса. Другой вариант – это просто бросить часть населения на произвол судьбы, но сделать нормальный доход оставшимся. А что можно приобрести на 0.75 – 5.25 млрд. рублей в год из промышленности, чтобы нарастить доход? Мелкая (по объемам и легкая) промышленность стоит дешевле школы и больницы, особенно если она не построена с нуля, в том числе и можно накопить на электростанцию, без которой промышленность работать не будет. Зачем фермеру завод? Но можно присваивать себе доход самого фермера. Но тогда зачем нужен фермер? Для индустриализации он становится лишним, как лишними оказались дворяне, потому что доход создается руками рабочей силы как неоплачиваемая часть стоимости, создаваемой рабочей силой. Если рассматривать всех черемис как пролетариат, который имеет 50 тыс. рублей в месяц, то общий объем по среднему значению (какая-то часть черемис не работает, но мы ей платим, чтобы не умерла от голода) – это 21 млрд. рублей в год затрат на содержание, все остальное как элита мы оставляем себе на стратегические нужды (индустриализацию и цивилизацию). С капустой (как и элитными фермерами) мы уже все поняли, там ничего нет даже на поздних сортах в коридоре 9 – 21 млрд. рублей, потому что если на заработок будет потрачена половина от суммы, то это 4.5 – 10.5 млрд. одной только себестоимости, еще столько же останется чистыми, из которых, если все раздать народу, получатся деньги меньше 30 тыс. рублей в месяц, нам как элите на стратегические нужды (индустриализацию и цивилизацию) не останется ничего вообще. А что с помидорами? На площади 30 тыс. га при урожайности даже 50 тонн с гектара можно подобрать 1.5 млн. тонн помидор, при цене 100 тыс. рублей за тонну (задушить конкурентов с их 130 тыс. рублей за тонну) это 150 млрд. рублей. Если половина – это себестоимость, и еще сверху 12.6 млрд. рублей на содержание черемис, то чистыми на стратегические нужды останется 62.4 млрд. рублей в год. На такие деньги можно стремительно индустриализироваться, покупая ежегодно целые отрасли промышленности, урбанизироваться, и даже на торговый флот останется, потому что вывезти 1.5 млн. тонн помидор по земле та еще головная боль. Копить на этот парадиз придется 15 – 16 лет, все питаются с огорода и работают бесплатно. Ужасно? Черемисы уже 30 лет рынка питаются с огорода без каких-либо национальных перспектив, кроме вымирания, а так у них появится хоть какой-то шанс как у народа. Четверти трудоспособного населения один месяц в году придется отработать повинность (потому что труд и 30 тыс. рублей не будут связаны, если черемис получает свои 30 тыс. рублей независимо, работает он или нет, помидоры сами себя не соберут, а при сборе за заработную плату черемисы вымрут), переместив на пике 172 тонны помидор за месяц лично (8 кг в минуту), поэтому еще на подступах к максимуму придется придумывать и вкладываться в разработку машин, т.к. такая производительность лежит за пределами физических возможностей человека, а также нужна будет куча машин (а лучше хотя бы узкоколейная железная дорога до ближайшего речного грузового порта на Волге, на который горным черемисам тоже придется копить, т.к. русским это не нужно) для транспортировки помимо торгового флота, это сообщает, какой должна быть индустриализация и какую промышленность нужно будет приобретать в первую очередь. А что с клубникой? На площади 30 тыс. га при урожайности 20 тонн клубники с гектара может получиться 600 тыс. тонн клубники, при цене 100 тыс. рублей за тонну это 60 млрд. рублей. Тогда почему капуста, если она банально не выгодна черемисам как народу, хотя может быть выгодна отдельным представителям? А потому что фермеры предали свой народ и его национальные интересы. Впрочем, даже безотносительно предательства проблема горных черемис в том, что у них нет предприятия (общего юридического лица), которое будет единственным работодателем для горных черемис, и которое будет присваивать себе часть стоимости, созданной трудом горных черемис, чтобы использовать ее для инвестиций в основной капитал, тем самым увеличивая такую стоимость. Фермеры, которые занимаются тем же самым, могут присвоить себе стоимость, которой разве что на склад хватит и на трактор, объединиться с одно предприятие они не могут и не хотят, потребности в промышленности у них нет, потребности хотя бы в 50 тыс. черемис у них нет тем более, этот народ фермерам не нужен. Хотя это очень большое преимущество в конкурентной борьбе, если есть много рабочей силы, которая работает за копейки и кормится с огорода, т.к. это увеличивает часть стоимости, созданной трудом горных черемис, которую можно присвоить, а значит инвестировать в основной капитал еще больше. Но горные черемисы лучше вымрут, чем будут повиноваться руководителям такого предприятия, даже если такое предприятие принадлежит горным черемисам как собственникам, и руководители демократически выбраны из числа самих горных черемис, потому что не понимают ни национальной, ни своей личной выгоды в том, чтобы месяц собирать по 8 кг. в минуту бесплатно 12 часов, а потом пригорать еще 4 часа у себя на шести сотках, даже если через год показать им результат бесплатного труда в виде фундамента под школу, больницу и прочие блага цивилизации, которые черемисы успели полюбить. Они без русских даже в простой колхоз объединиться не могут, выбрать руководителя и распределить между собой обязанности. Поэтому лучше еще 30 лет ждать, когда русские сделают им цивилизацию, промышленность, напечатают книги на горномарийском языке (а еще лучше его выучат), чем за 13 – 14 лет сделать все самим. Ждите. Ну а внешний наблюдатель имеет уникальную возможность посмотреть на агонию и национальную смерть в прямом эфире. В том, что горные черемисы не могут объединиться, не могут выбрать и распределить обязанности, не могут накопить, что на теле народа уже завелись трупные черви в виде фермеров, а также во всем остальном виноваты конечно же русские, чего-то не сделали, что вообще-то зрелые народы делают сами без помощи посторонних.
—
Comments